Особенности Сайншандинской рыбалки
Ироническая проза
Теплым сентябрьским вечером Лёха Шашкин возвращался пешком, в ставшею для него за полтора года службы в армии уже совсем родную 273-ю Бригаду, которая в Советские годы дислоцировалась на самом юго-востоке Монголии, в городе Сайншанде. Шёл он из гарнизонного офицерского городка, где весь день, по просьбе командира роты, капитана Александра Николаевича Загорного, провел у него в квартире, помогая исправить в доме своего непосредственного начальника старую, ветхую электрическую проводку в комнатах и на кухне. Много времени это работа не занимала. Когда ротный приехал домой на обед, Лёха на опыте создал видимость того, что якобы что-то делает и как только за Александром Николаевичем закрылась дверь обратно на службу, он завалился спать на его мягкую, не пропахшую казарменным потом, удобную кровать. Пока крепкий солдатский сон окончательно не пленил Леху, он поразмышлял над тем, что не стоило бы уже сегодня заканчивать это поручение, а попытаться растянуть его как можно дольше, дней эдак так на пять или даже на восемь. Командир был абсолютно порядочным мужиком и разрешал своему подчинённому пользоваться всеми благами цивилизованного жилья – читать книги и журналы, смотреть телевизор в комнате и самое главное, время от времени заглядывать в холодильник, в котором после скудного армейского рациона, можно было вдоволь побаловаться всякими деликатесами, которых не бывало на солдатском столе.
Все солдаты, без исключения, уважали Александра Николаевича Загорного. Ротный никогда понапрасну никого не обижал, лишних нарядов без причин не раздавал и вообще на своих подчинённых не имел привычки орать без надобности и повышать голос. Да и не только поэтому Лёха вызвался помочь ротному. До своего жилья руки у командира просто не доходили. На носу была суровая монгольская зима, и капитан с утра до позднего вечера пропадал в казарме, подготавливая её к холодам, утепляя силами солдат окна, обивая входные двери шинельным материалом, и принимал всякие другие меры, для того, чтобы его подчиненные не мерзли в лютую монгольскую стужу. Если кто-то из его роты начинал канючить, по поводу того, что эти работы пора уже заканчивать, ротный всегда любил говорить в таких случаях: - « Вот когда полетят белые мухи на дворе, вы же сами, лежа в теплых кроватях, почесывая свои раскрытые от одеял животы, мне еще спасибо скажите».
Выйдя с территории офицерского городка, Лёха, немного постоял, с мыслями сесть в машину, которая развозила офицеров из части домой, но потом, немного подумав, решил пойти пешком. Погода была хорошая. Утренняя и дневная жара сменились вечерней, приятной прохладой, охваченной которой было комфортно передвигаться не спешным шагом и мечтать, пока тебя никто не отвлекает о скорой и долгожданной гражданской жизни.
Сразу за воротами, невдалеке от КПП ДОСов стоял старый припаркованный мотоцикл с коляской. В нем сидел невысокого роста монгол в клетчатом пиджаке при галстуке, что было совсем не свойственно носить местным аборигенам. На его ногах красовались синие женские сапоги на высоком толстом каблуке. Он окликнул Шашкина, и дал понять путнику, жестами, что бы тот двигался дальше и не останавливался, а сам мотоциклист через какое-то время его нагонит. Через метров двести, рядом с гарнизонным домом офицеров, поднимая пыль за собой, трехколёсный мустанг настиг солдата и тот остановился. Монгол заглушил своего рычащего коня, слез с сиденья, и улыбаясь, разводя руки в стороны будто обнимая, встречает старого доброго друга, сделал шаг по направлению к нашему военнослужащему. Монгол без всякого акцента, довольно прилично говорил на русском языке, и что характерно, в большей степени понятной, ненармотивной лексикой. Это особенность его общения сразу к нему как-то по свойски располагала. На удивление, он всегда представлялся почему то по имени Юрий, чем сразу привлекал к свой персоне людей и внушал к себе доверие. Юра обычно появлялся всегда там, где какие-либо хозяйственные работы за территориями своих частей производили наши военнослужащие. Надо отдать должное, он умел делать нашим солдатам такие предложения, от которых бойцы Советской Армии были не в силах отказаться и уже под покровом ночи, где-то у продырявленного заборного пролёта своего подразделения, в обмен на определенное количество тугриков, Юра мог получить от них либо мешок цемента, либо мешок крупы, а то и вовсе ящик тушёнки, или всякое другое военное имущество, которое с легкостью вступало в международный товарооборот.
- Самбайну друг – улыбчиво произнес Юра – Ты откуда, из какой части? Где родился?
Лёха, хоть и призывался из Подмосковья, но родом был из города Мичуринска Тамбовской области. Но что бы набить себе цену Шашкин сказал, что он коренной Москвич.
- Да, да, я бывал в Москве. Хороший город. Только беда, однако, что юрт мало.
По словам Юры, за свою не очень долгую жизнь, он успел побывать во всех местах Советского Союза, откуда бы не представлялись ему наши военные, с которыми он пытался вступать в коммерческие отношения. Про монгола Юру знал весь Сайшандинский гарнизон, все солдаты с ним в тайне искали встречи, а он в свою очередь не заставлял себя долго ждать. Ходили слухи, что монгол Юра, якобы даже, какой-то секретный китайский шпион. Но видимо это была какая то тонкая контригра наших чутких особистов, позволяющая хоть в какой то степени отвадить от предприимчивого монгола не чистых на руку солдат.
- Привет! - модный парень, про себя подумал Лёха- Чего-то хотел? Может, подкинешь меня до Бригады? – спросил Шашкин у маленького монгола, улыбаясь от увиденного показа осенней коллекции моделей одежды в его исполнении.
- Некогда, некогда, у меня дела, бизнес. Если будешь еще в городке, достань мне хорошие наручные часы, я хочу сыну подарок сделать. У вас в магазине дорого, а мне не обязательно новые. Хорошо бы на металлическом ремешке. Сможешь?
- Хорошо, я поспрашиваю, если что-то найду, где тебя завтра искать?
- Завтра я уеду, дела, дела. Сегодня у нас пятница? В понедельник буду у КПП утром в десять.
Маленький монгол развернулся и сел обратно в свой трехколесный мотоцикл, коляска которого была набита всяким хламом.
- Хорошие привези! Механические! – отъезжая, прокричал Лёхе пронырливый абориген.
Дорога до бригады была протяженностью около двух километров. Она проходила мимо всех частей «Северного» военного городка Сайшандинского гарнизона. Лёха свернул с автомобильной трассы вглубь метров на сто, и решил двигаться параллельным ей курсом, для того, что бы лишний раз не попадаться на глаза и не отдавать честь всем мимо проходящим офицерам, пешком возвращавшихся со службы обратно домой.
В голубом прозрачном небе одиноко парил огромных размеров орёл. Он иногда подолгу зависал над одним и тем же местом, всматриваясь в какую-то определенную точку на земле прямо под ним, и резко тяжелым камнем срывался вниз. Но не долетая до земли, он вновь начинал медленно по спирали подниматься высоко-высоко, продолжая выискивать свою будущую жертву из той редкой живности, которая водилась в этих суровых краях. Эта сцена пернатой охоты надолго увлекла Лёху, который, не заметив как, дошел до места своей постоянной службы.
Кто бывал на самом юго-востоке Монголии под Сайшандом, знает, что на сотни километром вокруг простиралась жаркая летом и холодная зимой ветреная, унылая по своей сути пустыня Гоби. Бескрайняя песчаная степь и черные невысокие горы, расположенные неподалёку, мало радовали глаз временных постояльцев этих мест, но служащие Заградбригады в каком-то смысле били в отдельном привилегированном положении. Сразу через дорогу от расположения части и на протяжении всего длинного её забора, непонятно по каким причинам, образовалось огромных размеров озеро. Поговаривали, что наши геологи в этих местах, будто бы что-то бурили, и вода каким-то образом поднялась на поверхность земли, образовав красивую зеркальную гладь по всей низине перед частью.
Особенности пустынной местности таковы, что если на сухую, вызженную от раскалённого солнца землю попадает хоть какое то малое количество осадков, то на этом месте, пусть и не на долго, но сразу же дает ростки степная зелень, которая порой годами только и ждет такого мгновения, что бы всего на несколько дней распуститься и вдохнуть жизнь в следующее поколение растений, которые будут ждать уже редких дождей в следующем году, а может быть и гораздо дольше.
По берегам этого внезапно образовавшегося озера сразу же появилась обильная растительность. Эту бледно зелёную траву и маленькие кустики, моментально проросшие вокруг водоёма, удивительным образом, почему то не погубила страшная жара, стоящая прошедшим летом в Сайншанде. В дневное время берега плотным кольцом обступали иногда приходившие на водопой огромные махнатые верблюды. Отражение голубого неба и облаков на зеркальной глади воды делали бригадное озеро еще более красивым. По утрам, весь личный состав соединения выбегал на зарядку через КПП за пределы территории, и солдаты во время кросса вокруг озера могли полюбоваться удивительным для пустыни видом зелёных берегов и волнами, гонимыми по воде сильными монгольскими ветрами.
Странно, что такое с виду необычайно красивое место ни как не было овеяно ореолом романтизма и бережного отношения к нему со стороны служащих гарнизона. Вскоре наши военные и вовсе, совершенно по варварски, иногда просто из хулиганских побуждений, а зачастую и сознательным образом, стали сваливать прямо с машин на дно водоема всякий ненужный хлам, который в принципе должен был быть доставлен на гарнизонную свалку, но в целях экономии предприимчивыми солдатами горюче- смазочных материалов, оказывался под водой местного водоема. Иногда туда стали утилизировать и сами горючие отходы, от чего в жаркие дни вокруг озера стоял жуткий, неприятный запах. Собственно благодаря этому обстоятельству местный водоем и нарекли «Вонючкой». По глубине она была довольно мелкой, разве, что в каких-то отдельных местах максимум доходила по пояс человеку среднего роста. В жаркую погоду «Вонючка» наполовину пересыхала и на поверхности воды проступали скрывавшиеся ранее на её дне автомобильные покрышки от грузовиков, разный строительный мусор и многое другое, что придавало этому, некогда красивому пейзажу очень грустный вид. Но ближе к осени вода, по какой-то непонятной причине, время от времени опять наполнило озеро и скрыло от глаз общую уродливую картину загрязнения.
Подходя к части Лёха Шашкин какое то время шел по берегу «Вонючки». Он все еще продолжал любоваться грациозно парящим в небе гигантским орлом, задирая голову высоко вверх, пока не споткнулся обо что-то и не упал. Невидимым препятствием на пути рядового оказалась разбросанная вокруг и зацепившаяся за камни, в некоторых местах клубками запутанная, крепкая рыболовная леска, вещь в этих местах совершенно бесполезная и редкая. Лёха рукой стряхнул песок и пыль с гимнастерки со знаками специалиста третьего класса и воина спортсмена. Эти значки отличия на груди, словно бы должны были заранее помочь Шашкину избежать эту неловкую сцену с падением, ведь в своей роте Лёха был крупным специалистом по минно-взрывному делу. На разных учениях, за время своей службы, он установил чуть ли не километры таких подобных сюрпризов для предполагаемого условного противника, вбивая деревянные колышки в твёрдую, псчанную почву, надевая на них рифленые болванки противопехотных мин ПОМЗ, протаскивая через узенькие кольца взрывателей МУВ-2 длинную проволочную растяжку, а теперь вот сам стал жертвой похожего коварного механизма. Приводя в порядок свой внешний вид, Лёха совершенно неожиданно для подобного случая, глядя на леску, вместо того, чтобы громко выругаться матом, как это обычно бывает у многих, вдруг стал громко, во весь голос смеяться, придерживая живот, что бы тот не лопнул от хохота. Причиной этому был следующий случай, о котором сразу же и вспомнил Шашкин, как только увидел запутанную рыболовную снасть на своих сапогах.
(продолжение следует)