Третья часть
Вечером этого же дня, после ужина готовилась отправка первой партии дембелей рейсом на Киев. С этой группой увольняющихся рядовых солдат, сержантов и старшин должны были уехать многие мои друзья. Украинским рейсом, пораньше, за хорошую и добросовестную службу решено было отправить и нескольких москвичей, в том числе моего ротного старшину Колю Шаховского с которым мы вообще были из одного города и Игоря Платонова из батальонной разведки, тоже Мытищинца, как и мы. Мне еще больше взгрустнулось.
На бригадный плац потихонечку уже начали подгонять машины, для отправки солдат на железнодорожный вокзал Сайншанда. Дембеля у своих казарм начищали ботинки, шутили, общаясь последние мгновения со своими товарищами, которым еще приходилось дослуживать оставшиеся сроки.
У расположения нашей роты, также как и по всей бригаде, готовились к проводам ребят. Погода была теплой и солнечной. Загорелые дембеля в парадках вытаскивали свои чемоданы из казармы, заранее, словно боялись их позабыть. Мы стояли в тесном кружке из человек десяти и тоже шутили, вспоминая весёлые моменты службы. Вдруг откуда не возьмись, расталкивая всех стоящих, в нашу толпу вклинился помощник дежурного по штабу.
-Генка, Генка! – тормошил он меня за плечи – Беги скорее в строевую часть с военным билетом и обходным бегунком. Начальник штаба хочет отправить домой тебя уже сегодня. Дуй срочно к нему.
Посыльный быстро убежал, а я еще в полной мере никак не мог усвоить донесённую до меня информацию и поверить в услышанное. В большей степени это походило на солдатский розыгрыш, ведь до самой отправки уже оставалось чуть более часа, и пока я стоял и принимал решение из штаба быстрым шагом пришёл сам майор Аксёнов по кличке «Бляха»
- Ты что бляха муха, не хочешь сегодня отправиться домой!? Бери военный билет с обходным и молнией лети в строевую часть, там тебя уже ждут. Одна нога здесь – другая там, беги! – прикрикивая на меня громким, но все же добродушным голосом, произнёс начштаба.
Такого поворота события, мне уж ни в каких фантазиях не могло и представиться. Главное, подумал я, не попасться на глаза в штабе во время оформления документов майору замполиту баталона, дембельский аккорд которого мною был не только не выполнен, но окончательно испорчен. Мне выпал уникальный шанс вырваться на свободу не испытывая на себе, всю тяжесть санкций, которые ко мне мог применить главный политик части.
Взяв все необходимое я быстро прибежал в штаб и крадучись, мимо кабинета замполита, что бы остаться незамеченным, на цыпочках пробирался в строевую часть.
Тут меня в резкой форме окликнули. Из кабинета командира вышел комбат подполковник Кузьменко по кличке «Кузя» и спросил, какого лешего я здесь делаю.
- Товарищ подполковник, начальник штаба сказал, что я могу улететь сегодня Киевским рейсом и велел мне срочно оформлять документы и проездные.
- Что за глупость! Пока я принимаю решения, кто и когда у нас будет отправляться домой. Поедешь, как и положено, через четыре дня, а сейчас иди в расположение и не мешай строевикам работать. У них сейчас и без тебя хлопот полно – и закрыл за собой дверь.
Перед моими глазами сразу же предстал образ майора Лозинского, набрасывающегося на меня с кулаками и с криками: - « Что ты сделал негодяй с моим шифером». Я на секунду зажмурил глаза от страха и уже из соседней двери меня окликнули вновь, но уже это был писарь из строевой части младший сержант Брянцев.
- Генка, давай заходи быстрее, сейчас будем твои документы оформлять.
Я быстро вошел в комнату строевой части. Ее начальник, фамилия капитана с годами уже забылась, сказал мне, чтобы я не терял времени, и шел собирать вещи и переодеваться, а через двадцать минут зашёл обратно за документами. Опять крадучись мимо кабинета замполита я прошёл на цыпочках, затем быстро вышел из дверей штаба и уже начиная с первых ступенек, будто воспарил над землёй от счастья. Тут словно какая-то немыслимая сила подхватила меня под руки и пронесла до родной казармы как накрыльях, не чувствуя ног.
Не прошло и десяти минут, когда я уже в заранее наглаженной парадке с чемоданом стоял в окружении провожающих нас солдат у расположения подразделения. Вдруг, в какой-то момент толпа расступилась опять, и прямо передо мной оказался комбат «Кузя». На его лице было полное недоумение от моей наглости, по отношению к его распоряжению никуда мне сегодня не уезжать.
- Куда это ты собрался – брызгая слюной орал на меня командир части – Ты, что не понимаешь, что тебе было сказано по поводу твоей отправки? Ей буду распоряжаться я, а не какой-то начальник штаба. Ясно тебе?! Я приказываю бегом отбыть в казарму, переодеться, а потом я еще подумаю, как тебя наказать.
- Товарищ подполковник – попытался возразить ему я – мне действительно начальник штаба сказал всё оформить и улетать Киевским рейсом уже сегодня.
-Ты еще здесь – свирепствовал «Кузя» - Да я тебя на губу, да на десять суток…
Опустив голову и взяв чемодан, я побрел обратно в казарму. Опять мне мерещился негодующий замполит батальона. Я не спеша вошел в роту. Дверь в вещевую комнату была открыта, в ней с важным видом сидел ротный каптер, мой тезка Геннадий Московец призванный с Алтая.
- Ты чего такой невеселый? Домой же едешь через полчаса – с удивлением спросил он меня.
- Похоже, что уже никуда не еду – промычал я чуть слышно себе под нос – Давай обратно моё шмотьё, «Кузя» меня никуда не отпускает.
- Вот тебе на! – удивился тезка – А что же мне теперь прикажешь на тебя одевать. Твою гимнастерку уже как минут пять назад наряд по роте на ветошь дорезает – еле сдерживал он смех - Одни сапоги да ремень остались. Пойду, что ни будь подберу тебе поприличней.
Через минуту Московец достал мне из загашника очень короткую гимнастёрку с такими же короткими штанами. Одевшись во все это и посмотревшись в зеркало меня охватил ужас. Как же в таком жалком виде я буду дослуживать оставшиеся дни.
- Ген, но у меня действительно сейчас ничего из твоего размера нет – словно прочитав всю мою боль в глазах, глядя на меня, произнес старшина. – Может быть завтра мы что то и подыщем получше, но сегодня…
Я уже не слышал завершение его фразы. Пройдя в расположение и замертво упав на кровать, я тупо смотрел вверх. С серого потолка, именно на меня, как мне показалась, долго сидела и смотрела огромных размеров муха. Словно смеясь над моим позорным видом, она сделала несколько боевых разворотов и пике над моей кроватью, но сесть на мою обтрёпанную гимнастёрку всё же побрезговала.
- Рота!!! Смирно!!! – на всю казарму разнёсся голос дневального по роте.
- Ты, что бляха муха, от счастья уже совсем ничего не соображаешь, собака тебя задери? – уже совсем не по доброму, склонившись надо мной, кричал мне на ухо майор Аксёнов.
Я быстро вскочил с кровати.
- Какого хрена ты еще здесь делаешь бляха муха. Почему не собран и не переодет? – удивленно спрашивал меня начштаба.
- Товарищ майор – я, было, хотел произнести слово «Кузя», но на первом слоге сумел вовремя остановиться – Куууу… то есть, командир батальона приказал мне никуда не ехать и оставаться в роте.
- Кого ты слушаешь? «Кузю»? Тебе целый начальник штаба говорит, что ты можешь уезжать прямо сейчас!
После других произнесенных слов, мне стало более понятно, где хотел бы видеть начальник штаба нашего комбата - Не обращай внимания ни на какого «Кузю» - совершенно открытым текстом продолжал Аксёнов - Давай, переодевайся, беги в штаб за документами, там все уже готово и отправляйся с миром домой.
Моей радости не было предела, пока по пути в штаб я, вновь облачившись в парадку, опять не попался на глаза свирепому «Кузе». Все, не совсем мягко говоря приятные эпитеты и сравнения в мой адрес, высказанные комбатом, мне казалось разнеслись на весь гарнизон. Такого злого и крикливого, я его еще никогда не видел. Мне подумалось, что я стал заложником какого то непонятного и тонкого для меня политического противостояния, которое давно назрело на тот период между командиром батальона и начальником штаба. В общем переодеваться обратно в повседневную форму одежды мне пришлось еще не один раз и ситуация с моей отправкой выглядела уже совсем анекдотично.
Окончательно я поверил в свой счастливый, неожиданный отъезд лишь только тогда, когда майор Аксёнов мне сам лично в руки передал все необходимые документы, с проставленным в них сегодняшним числом печатями.
(продолжение следует)