Воины ехали на дембель. Прядь о воре. (термин "прядь" я взял из скандинавской средневековой литературы - это боковая ветвь основного произведения.
Гусиноозерье осталось далеко позади. Вагон был тих и спокоен. Дембеля сидели у столов, чинно поглощая купленную еду, запивая ее водкой. Ну а еда была так себе. Вместо тушенки - рыбные консервы - минтай и терпуг, хлеб - серый, вместо вишневого компота - сок в трехлитровой банке, сигареты - Шипка. Всё не как мечтали. Бедноватые были магазины в Союзе. Но зато у нас было все необходимое, а самый важный тост - за дембель и дембелей звучал постоянно. О бунтах и драках все забыли. Сопровождающий расслабился, и потихоньку что-то ел и пил. Офицер - тоже человек. Век бы так ехать.
Внимание привлек шумок в проходе. Шли три солдата. Первый - в полной уставной парадке с черными погонами, младший сержант. Вторым шел парень в х/б, голый до пояса, без брючного ремня, он шел, поддерживая штаны. Третий был в спортивном костюме и желтых тапках. Видать они были с Чойра-станции. Последний время от времени пихал среднего в спину, или пинал его, а тот не сопротивлялся. Передний, если средний налетал на него, лениво поворячивался и бил парня в лицо или в живот.
Как в кино - картина маслом. Сидели мы с открытыми ртами, и сказать нечего было. Так неожиданно и дико это смотрелось. Два дембеля бьют третьего, а он и не сопротивляется. Парень с моей роты (имя стерлось из памяти), опомнившись, тихо так, спросил: "Ребята, а что вы солдата бьете". Ответ был дикий, не укладывавшийся в наших умах. Оказалось, это был вор, который украл у своего сослуживца (в одной роте они были) деньги. Украл в поезде, украл у своего товарища, с которым прослужил два года. Это было дико. У нас в роте вещи и деньги никогда не пропадали. Не пропадали полотенца. Даже хлястики были на всех шинелях. Знаю, что в некоторых ротах это был дефицит. Хлястиками некоторые чистили сапоги. Но у нас старшина выдавал всем желающис суконки, сделанные из списанных шинелей. А здесь - вор. В соседних купе смолкло, все прислушались к разговору.
Кто-то тихо сказал: "Вот сука! А можно я ему уебу?". Возражений не последовало. Бивший посчитал, что обокраденному за удар надо передать полтинник. Вагоном набили рублей на 20-30. Больше я их не видел. Было противно и гадко. Чувство это усиливалось и от того, что обокрали парня-сироту, призванного из детдома. И водка больше не лезла в глотку, и курить не хотелось. И сидели мы как обосранные. И в Улан-Удэ приехали пришибленные. Все было в дерьме, пока не подрались с караулом и патрулем. Но это уже не прядь, а настоящее приключение.
Тема: Мемуары со службы (Прочитано 159407 раз)