И вот числа 30 апреля мы пили спирт с одним из офицеров химслужбы. Спирт, он от радиации очень даже помогает. Помните классику: «Истопник сказал, что «Столичная» очень хороша от стронция»? Я рассказываю, что меня возмутило накануне, – соседка отправляет детей к родителям в Киев. Я весь вечер пытался убедить ее мужа, что это бред. Но они верили телевизору и не верили мне. А по телевизору говорили, что в Киеве будет первомайская демонстрация, значит, все в порядке. Политработники свою работу знали. И вот химик, разлив по второму стакану, вдруг заявляет, что соседка права – ничего страшного.
[/color]– Это как?
[/color]– Да очень просто. У нас фон выше, чем в Чернобыле.
[/color]За радиационный фон полагалось выпить. Причем по полной.
[/color]Закусив вареной кенгурятиной (у нас на продпайки давали мясо кенгуру), мы стали требовать у химика счетчик Гейгера. И опять по классике: «Тут-то истопник нам и открыл глаза». Оказалось, что на настоящем приборе, а не на тех, что мы получали, фон действительно значительно превышен. Рядом был Краснокаменск. Там стоял 18-й укрепленный район нашей армии и находилась самая большая урановая жила в СССР. Поэтому и Даурская степь была традиционным местом каторги. Здесь человек не выживал. Его убивал не климат, а радиация. Раньше к этому пришли эмпирическим путем. А в наше время научно обосновали.
[/color]Мы выпили за урановую жилу, благодаря которой у нас такой надежный ядерный щит, а наша родная 36-я армия заменяемая.