6. Тревожная ночь.
Ехать ночью по чужой стране, отстав от своих, без карты и компаса очень сложно. Ночью старшим машины спать запрещалось, хотя ко сну клонило сильно, особенно под утро, тем более, что днём не высыпался из-за желания посмотреть незнакомые места. Перепробовав все методы борьбы со сном, прибегал к самым радикальным. Когда глаза уже совсем начинали слипаться, вставлял в дупло коренного зуба с оголённым нервом обломок спички и сжимал челюсти. Резкая боль возвращала к бодрствованию. Жёстко, но эффективно. В предыдущие годы были случаи, когда машины ночью уезжали в Китай, Это означало отсидеть там, в тюрьме, на воде и рисе лет десять за нарушение границы. На одних учениях машина съехала с обрыва, когда все в кабине уснули, а в другой раз уснувшие въехали в ствол гаубицы предыдущей машины. Шофёр, чтобы не уснуть, поёт песни из репертуара Аллы Борисовны. Чаще других слышно: «Кто, не знаю, распускает слухи зря…»
Эта ночь была полна происшествий. Сначала потёк дополнительный бензобак. Перелили топливо в основной бак и канистры. При этом потерялся мой поясной ремень. Потом мы едва не наехали на лежащую без лафета гаубицу. Кто-то не заметил в ночи, как его орудие осталось, а шасси уехало.
Потом сбились с пути, упёрлись в какое-то высохшее русло древней реки с обрывистыми берегами, но Полярная звезда рассказала, где - север, а где - Поднебесная. Поехали на восток, Догнали какую-то колонну. Поднялся сильный ветер, вся пыль от колонны летела по воздуху. Истинно марсианские пыльные бури. Когда в трёх метрах справа от нас в клубах пыли промелькнула юрта, я приказал отъехать медленно в сторону и остановиться. Заночевали. В десять утра мы догнали своих. Узнали, что в эту ночь танк прошел через юрту и задавил шестнадцатилетнюю девушку. Это была вторая жертва за время похода.
7. Учения.
Мы успели получить паёк и боевой приказ. Главные учения начались 21 марта в одиннадцать. Развернули орудия стволами на юг. Кто-то говорил, что до Китая 10 километров, кто-то – 50, толком не знал никто. На нас с юга двигались танки с широкой белой вертикальной полосой на боках. Взрослые мальчишки играли в войну. Мы стреляли холостыми зарядами по наступающим танкам, они – по нам. Вспомнил команды, которые нас учили подавать на военной кафедре:
- Стрелять батарее, по танкам, холостым, Заряд полный! Прицел двадцать, левее ноль, ноль, шесть. Один снаряд зарядить! Огонь!
Опять в воздухе носилось много пыли. Летали на малой высоте реактивные истребители, сотрясая нас децибелами рёва. «И залпы тысячи орудий слились в протяжный вой». Пехоте выдали патроны с пластиковыми пулями. Они стреляли. У нас тоже были автоматы АКС калибра 5,45 мм, но без патронов. А офицерам вообще оружие не выдавали. Наши пистолеты ехали в обозе. Границ наших учений не было видно. Пыль и самолёты наблюдались до самого горизонта слева и справа, спереди и сзади. После этого я стал лучше представлять исторические сражения – Бородино, Полтаву.
Китайско-вьетнамская война как-то сразу и закончилась. 22 марта газета «Красная Звезда» вышла со статьёй «Победа вьетнамского народа». Что писали о наших учениях зарубежные средства массовой информации, мы не знали, но своё задание: напугать – мы выполнили. Это очень мудро: побеждать, не воюя. А мы лишь немного помогли. Потом один майор, особист (работник особого отдела), из «партизан» - начальник Павловских электросетей Дробышев рассказывал, что китайцы сильно испугались и бежали от границ два дня. Другие говорили, что китайцы в один день распушили бы нашу Бийскую «партизанскую» дивизию. Но они про боеспособность нашей дивизии ничего не знали, а мы к ним не сунулись. Из Забайкальского военного округа на учениях войск было больше. Я не хочу преувеличивать нашу роль в окончании китайско-вьетнамской войны. Войны Армии Вьетнама проливали кровь, теряли боевых товарищей в сражениях с захватчиками. Мы же просто помогли, провели учения.
На другой день солдаты сложили оставшиеся боеприпасы на площадку, укрыли брезентом, оставили охрану. Почистили стволы орудий. Полковник показал на ближайшую гору и сказал:
- По преданиям, на этой горе любил отдыхать Чингиз-хан.
8. На север.
Наш путь лежал к Улан-Батору, к станции Хонхор. До него - около 800 километров. Первое дерево в Монголии мы увидели уже после учений нарисованным на плакате. Потом по берегам речушек стали попадаться деревья, похожие на ивы. Пейзаж стал медленно приближаться к земному. Около столицы нас встретили сосны. На каждого из полутора миллионов монголов приходится по одному квадратному километру территории страны. Видимо, и деревьев тоже по одному.
Дисциплина падала, к месту погрузки, станции Хонхор отдельные экипажи рванули наперегонки. Несколько машин промахнулись и проехали по главным улицам столицы. Одна машина нашей батареи сломалась, и не успела к общему отъезду. Погрузили технику на платформы. Личный состав батареи разместили в одном вагоне – «общем», по классификации министерства путей сообщений. Третьи полки тоже были заняты. Мест хватило не всем. Здесь я впервые был начальником караула, на сборах после института доводилось быть только часовым. Поезд шёл на север. Вот и последний монгольский город – Сухэ-Батор. На Родине, в Кяхте нас долго проверяли пограничники с собаками. Презумпция виновности. Потом мы узнали, что предприимчивые люди везли в Монголию стержни для шариковых ручек, часы, водку, сигареты, там всё поменяли на ковры, кожаные куртки, меха. Поскольку всё это рассказал замполит полка, стало понятно, что коммерческий успех сопутствовал далеко не всем «сыновьям лейтенанта Шмидта Петра Петровича».
9. По Сибири.
В Улан-Удэ въехали ночью. Зато у Байкала остановились днём. Первый раз я видел его 5 декабря 1976 года, тогда он был незамёрзший. Ветер гнал волны. Сейчас, в апреле Байкал был покрыт льдом. Потом промелькнули Иркутск, Тайшет, Красноярск, Новосибирск, Бийск. Была весна, прилетели первые перелётные птицы. Сильно подтаял снег, точнее, его почти не было, несмотря на задержку весны. Уезжал я на учения ещё зимой, в валенках и зимнем пальто. А сейчас люди на перронах стояли легко одетые, без шапок. По прибытию в военный городок начались пьянки личного состава. Мы кое-как сдерживали своих бойцов, у нас в батарее не было ни одного серьёзного происшествия. Командир батареи продемонстрировал на одном подвыпившем приём из своего десантного прошлого. А замполит обещал направить на предприятия сообщения командования с просьбой не оплачивать время сборов.
10. В Бийской дивизии.
Большинство призванных уезжали ночевать в Бийск, кто - домой, кто – к знакомым. Один ушёл в первый вечер домой со штык-ножом, видимо освобождать себе место в семейной постели. Дисциплина падала. «Партизаны» тащили всё, что попадалось под руку в воинской части. У меня стащили рюкзак с котелком, кружкой и фляжкой. Каску оставили. Кухни работать перестали. Нерегулярно выдавали сухой паёк. Я подошёл к комбату:
- Или кормите, или отпускайте домой.
11. Домой!
Отпустили. Из полагавшихся 24 рублей армейской части оплаты за сборы выдали 15. Остальные «попросили» на погашение недостачи потерянных ложек, кружек и прочего. Выдали документы, а подписку о неразглашении почему-то не взяли, что меня очень удивило. Перепрыгивая в валенках и зимнем пальто весенние лужи, я добрался до Бийского вокзала. Билетов не было. Один таксист набирал пассажиров до Барнаула по десять рублей с человека. Я согласился. Водитель и пассажиры по одежде узнали во мне демобилизованного. Посыпались вопросы. Я рассказывал о походе то, что можно было, по-моему, рассказывать. Мне сообщили, что в магазинах начали появляться макароны, крупы, мука, спички и сигареты. Во второй половине марта это всё расхватали. Одна попутчица сама помогала пожилой соседке затаскивать на второй этаж добытую где-то фанерную коробку сигарет объёмом в четверть кубометра. В Павловском военкомате мне сосчитали отработанные выходные дни, и я на неделю съездил к родителям. А в середине мая уволился с работы и уехал в родное Большеречье.
В начале июня в Большереченскую ПМК приехал лектор из Омска и прочитал лекцию о международной обстановке. Минут пять он рассказывал китайско-вьетнамской войне и роли СССР в её прекращении. При всех я не стал ему задавать вопросов, а после лекции хотел кое-что уточнить относительно дипломатических нот Китаю:
- Скажите, пожалуйста, перед вводом наших войск в Монголию, было второе заявление Советского руководства?
- Никакого ввода войск не было – ответил лектор, мы не вводили в Монголию ни одного солдата.
- Ну, одного солдата, а точнее, офицера, введённого в эту страну, вы можете посмотреть. Он перед Вами.
- Это были обычные ежегодные учебные сборы, - продолжал врать лектор.
- Наверное, Вам не всё разрешено рассказывать, но к обычным учениям, когда выезжает один полк, население Алтая привыкло и не расхватывает в магазинах продукты. И мобилизованная техника не исчисляется гектарами. И Чуйский тракт не закрывают на две недели для пропуска военной техники.
- Да, не всё можно рассказывать, - согласился лектор.
С тех пор прошло много лет, Но отчётливо помнится обычный учебный поход армии Великой Страны, которой мы присягали на верность. И надо успеть записать это для следующих поколений, пока не забылись, не стёрлись из памяти события, имена, названия и даты.
02.01.2007.
Владимир Константинович Кудренко. Старший лейтенант артиллерии в запасе.
В статье использован материал из газеты "Красная Звезда" за 1 кв. 1979 года.
А вот дополнение, цитата из статьи "Интересная биография Леонида Ильича Брежнева" от 23.01.2016.
http://nethistory.su/blog/43038756658/Interesnaya- "17 февраля 1979 года войска Народно-Освободительной Армии Китая вторглись на территорию Вьетнама. В этом конфликте СССР занимал сторону Вьетнама, устроив по всей восточной границе с КНР в 4500 километров, акцию устрашения. В сторону Китая наступали 44 дивизии с танковой и авиационной поддержкой. В боевую готовность номер один были приведены дивизии ракетных войск стратегического, оперативного и оперативно-тактического назначения Дальневосточного военного округа. Глубинная разведка докладывала, что войска НОАК, жители городов и сел сопредельной стороны в панике бегут вглубь страны.
Уже с первых дней войны советские специалисты, находившиеся как во Вьетнаме, так и в соседних странах, приступили к боевой деятельности совместно с вьетнамцами. В дополнение к ним из СССР начали подтягиваться подкрепления. Был установлен воздушный мост СССР — Вьетнам.
СССР выдворил из Москвы китайское посольство, причем отправил его персонал не самолетом, а по железной дороге. Фактически после Уральского хребта до самой границы с Китаем и Монголией они могли видеть идущие на восток колонны танков.
Агрессия обернулась крахом китайской военной машины – 300 тысяч китайцев, оснащенных тяжелым вооружением, были сдержаны не регулярной вьетнамской армией, которая выполняла интернациональный долг в Кампучии и Лаосе, а пограничниками, милицией и народным ополчением приграничных провинций. При этом за 30 дней конфликта максимальное продвижение китайской армии составило около 80 километров, хотя современная война предполагала продвижение дивизии в наступлении 50 километров в сутки. Потери китайцев по вьетнамским данным составили убитыми 62,5 тысячи человек, а также 280 танков и бронемашин, 118 орудий и минометов, несколько самолетов."
Тема: Советские войска в Монголии - как все начиналось (Прочитано 5645 раз)