Вдруг вспомнилось: а ведь у всех работавших или служивших в Монголии граждан бывшего СССР был свой сленг, по которому их и сейчас можно легко опознать в толпе. Ну-ка, а если вспомнить все эти бичики, чичики, Батор и тугры? Впору составлять разговорник бывшего советского специалиста…
Бесспорно, словечко №1 тут, конечно — «компан«. Все «совспецы» (тоже понятие из тех времен) были уверены, что это слово из монгольского языка, а монголы считали, что из русского. Но и те и другие бодро использовали его в общении. Распутать происхождение термина получилось не сразу, но шаг за шагом выяснилось, что слово это используется в Монголии аж с 1938-39 годов. В том году отряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии снова вошли в Монголию для ее обороны. Среди советских военных были и добровольцы, участвовавшие в гражданской войне в Испании на стороне интербригад. Там они заимствовали местное обращение compañero/компаньеро, что в переводе означает «товарищ». Считая себя продолжателями дела испанских интернационалистов, они принесли это слово и в Монголию, где с учётом монгольского произношения оно трансформировалось в известное всем «компан», сохранив свое значение.
Немало словечек и выражений было впитано и из монгольского языка, при этом они видоизменялись порой по совсем уж причудливым правилам. Например, «митикуй«, или «митикуешь» — явно от монгольского «мэдэхгүй«, что переводится как «не знаю«. Особенно его любили украинцы, у которых в языке есть похожее слово «метикуй«, означающее «смекать, соображать»… В разговоре оно участвовало тоже в разных значениях: «митикуешь?» — понимаешь, соображаешь, до тебя доходит? Или «не митикую» — не знаю или не понимаю.
Конечно, же, более или менее долго прожившие в Монголии, привыкали к сленгу и в своем обиходе уже называли магазин «дэлгуром» от «дэлгуур» (магазин). Но был нюанс, в любой точке Монголии все совспецы понимали о чем идет речь, если собеседник говорил «Их дэлгур«. Конечно же, о центральном универмаге в центре Улан-Батора, сосредоточении разных привлекательных товаров.
Между собой девушку могли называть — кухэнкой, от монгольского «хүүхэн» (девушка, женщина), малыша — «чичиком«, от «жижиг» (мелкий, маленький) , а талоны, по которым можно было получить какие-то товары в магазинах для совспецов, однозначно были «бичиками«, от монгольского «бичиг» (записка, письмо, документ). Водку, само-собой, именовали «архи«, хотя не всю: у монгольского молочного самогона, который тоже «архи» было и другое, более игривое название: «хитрая вода«. И все потому, что пьется он как вода, что называется, ни в одном глазу, но когда попил и решил встать — а ноги уже и не идут…
Нередко встречалось и словечко «бяхгуй«, произносимое с явным акцентом на первый слог, от монгольского «байхгүй » (нет, не имеется) — так было короче ответить, например, на просьбу угостить сигаретой, чем рассказывать, что только что докурил последнюю. И все понимали это адекватно.
Еще важное слово тех времен — дарга, в переводе на русский — «начальник«. Дарга — это был не только официальный монгольский руководитель, это еще и любой глава советского учреждения в Монголии, естественно, для своих. Так и говорили: «вон, идет наш дарга, разбегаемся«…
В армейских частях офицеры нередко называли солдат на монгольский манер «цириками«, а теплую офицерскую зимнюю куртку с высоким воротником — «тарбаганом«. Практически все, что гражданские, что военные называли монгольские деньги «туграми«, а столицу — Улан-Батор — просто Батором. Это не было чем-то пренебрежительным, просто — так сложилось, так было принято, так же как и про поездки или возвращение на родину в разговоре обычно звучало не «поедем домой», а «поедем в Союз»…
Жаль, за чередой лет многие слова из этого «монгольского» жаргона исчезают, и вместе с ними во времени теряется целый слой своеобразной, живой и оригинальной культуры.